Всё ещё

Два лица. Такие разные, и такие похожие. Юноша, в полной военной аммуниции -- его голова гордо поднята, он смотрит прямо перед собой, что ему до окружающего мира? Он -- защитник, часть несокрушимой силы всеподавляющей Империи. Он -- участник великого похода, один из многих и многих.

И что ему до военнопленного, что посмел увидеть свое отражение в отчищенном до зеркального блеска панцыре! Годы? Месяцы? Дни? Уже и неважно, какое время отделяет этот момент от другого, -- совсем такого же! -- когда бледное лицо военнопленного не заметил тот, кто стал им теперь.

Важно -- то, что он понял сейчас, перед лицом смерти, что почти уже пришла к нему, почти дышала ему в лицо. Он понял -- нет разницы, никакой разницы между ними. "Парень," -- захотелось сказать ему, -- "может ты и не поймешь меня, но как же смешна и печальна твоя гордость! Ты еще думаешь, что тебя ждет слава."

Конвоиры вздрогнули, когда военнопленный, которого они вели на суд в Город, засмеялся -- негромко, но так жутко! Им не дано было понять его. До дня последнего. "Эй, вояки!" -- слышалось в этом презрительном усталом смехе: "Вам еще идти и идти, а я уже дошел!"