Рефрен

Ойэ! Заставь меня слышать глазами! Ойэ! Пройди со мной моими дорогами! Ойэ! Ослепни в нещадном сияньи и сам Солнцем стань! Ойэ, ойэ, ойэ!!!

Видишь, как вышло. Ты нёс в этот мир радость, ты желал видеть людей птицами, но птицы... люди оказались глупее голубей -- найти виновного -- вот чего ждут они, вот, что называют справедливостью, вот почему ты для них лишь глупец. Великий глупец. И ты стал символом, над идеями которого глумятся "последователи". Ты думал, что говоришь к орлам. Горе тебе! -- ты говорил лишь к воронам.

Ойэ! Заставь меня слышать глазами! Ойэ! Выжги свой след на моём сердце! Ойэ! Солнце пусть вспыхнет там, где окончишь свой путь ты! Ойэ, ойэ, ойэ!

А ты, писавший новые заповеди на новых скрижалях. Молоток и долото? -- ты не признавал их (Молот? Но ты им отнюдь не "тюкал"). Перо и чернила заменили тебе молнии, так чего же ты ждал? "Весь мир должен быть кротким, как мы!" -- вопит чернь, напоённая кровью жертвы, и норовит вцепиться в глотку тебе -- врагу "пастухов", не на шутку потревоженных в своих тёмных углах. И вот близость громам небесным становится "святотатственной". "То, что необъяснимо, д.б. забыто, либо проклято!" -- вот забор, вот тот крепостной вал, за которым они спрятались. Навечно? Вот почему твоя книга "ни для кого". Ты философствовал молотом, но было слишком болотисто.

Ойэ! Так заставь меня слышать глазами! Ойэ! Несший Радость тем, кто хотел простого совета! Ойэ! Ты сказал им всё, но они не услышали ничего! Ойэ! ойэ, ойэ!!!

Кто там ещё на очереди?!! Кажется, я? Некто живущий, лёгкая царапка на глади неба, умеющая жить, радоваться и грустить. Незначительный, крайне незначительный эпизод для тех, кто видит всё снаружи. Важный, крайне важный и даже единственный -- для всего, что я зову собой.

Ойэ! Встань со мной в начало пути! Ойэ! Шаг за шагом -- мы будем идти вместе! Ойэ! Неважно что Там -- об этом ни узнать, ни догадаться -- важно что Здесь... Ойэ! ойэ, ойэ!!!

22-23.mar.1996